| Предыдущая заметка:
RB39 (13.02.2009) Национальная ОС — цель или средство?
Оглавление
15 февраля 2009 г. знаменитому швейцарскому профессору Никлаусу Вирту исполнилось 75 лет. Его юбилею посвящена эта заметка с воспоминаниями о визите Вирта в Россию в 2005 г.
Никлаус Вирт (Niklaus Wirth), автор языков Паскаль (1970), Modula-2 (1979) и Оберон (1988), знаменитый профессор Высшей Политехнической школы ETH из Цюриха, где учились Альберт Эйнштейн и Джон фон Нейман, в рамках Большого турне по России (11 сентября — 7 октября 2005 г.) собрал бурю оваций. Профессор Вирт выступил с лекциями в крупнейших университетских центрах страны: Москве, С.-Петербурге, Нижнем Новгороде, Екатеринбурге, Новосибирске, Томске.
Главной целью столь продолжительного визита проф. Вирта в Россию, прошедшего в год 35-летия Паскаля и приуроченного к празднованию 250-летия МГУ им. М.В.Ломоносова и 150-летия швейцарского ETH, — представление широкой общественности проблем развития информатики и ИТ-индустрии, популяризация идей систематизации программирования, а также налаживание более тесных контактов ETH с ведущими университетскими центрами России. В известной группе БРИК наиболее перспективных стран для мировой ИТ-индустрии (Бразилия, Россия, Индия и Китай) Никлаус Вирт выделяет Россию. Именно Россия, хранящая традиции и самобытность Паскаль-культуры, имеющая глубокие корни блестящих достижений научных школ — математики, физики и инженерного дела — ныне остаётся едва ли не единственным оазисом неремесленного программирования.
Выступая в переполненных аудиториях среди студентов, преподавателей, менеджеров высшего и среднего звена и просто любителей программирования, Вирт акцентировал внимание на том, что необходимо поменьше обращать внимания на сиюминутные модные поветрия, которые, как показывает опыт, не проходят проверку временем, а нужно смотреть вглубь тех проблем, которые ставит перед нами жизнь, и выбирать инструменты, соответствующие этим задачам.
В С.-Петербурге Никлаусу Вирту была торжественно вручена мантия Почётного доктора СПбГУ ИТМО — университета, который стремительно ворвался в число вузов-лидеров, готовящих высококвалифицированные кадры для отечественной ИТ-индустрии. Одним из самых ярких и незабываемых событий Большого турне по городам России стала историческая лекция проф. Вирта в знаменитой Большой аудитории Политехнического музея (Москва, 21 сентября 2005 г.), где выступали Нильс Бор и Норберт Винер, а также весь цвет отечественной науки — лауреаты Нобелевской премии П.Л.Капица, И.Е.Тамм, Н.Г.Басов, академики С.И.Вавилов, О.Ю.Шмидт, И.И.Артоболевский и многие другие выдающиеся отечественные учёные.
В знак уважения к высочайшему инженерному искусству России Никлаус Вирт преподнёс в дар Политехническому музею свой уникальный компьютер Lilith ("e;Лилит"e;), первый европейский персональный компьютер, созданный в ETH в 1980 г. и почти на 10 лет опередивший разработки ведущих компьютерных компаний мира. Во всём мире сохранились лишь единичные экземпляры. Тем более весом тот факт, что проф. Вирт подарил старейшему российскому инженерному музею свой личный компьютер. Такой чести не удостаивалась ни одна другая страна мира. За разработку Lilith и за создание языка Паскаль, на котором воспитано не одно поколение программистов, Никлаус Вирт в 1984 г. был представлен к высшей профессиональной награде — премии Алана Тьюринга (Turing Award). В компьютерном мире она считается эквивалентом Нобелевской премии. Одновременно с Lilith Институт систем информатики им.А.П.Ершова Сибирского отделения Российской академии наук преподнёс в дар Политехническому музею 32-разрядную рабочую станцию "e;Кронос"e;, ориентированную на язык Modula-2, созданную в Советском Союзе учениками и последователями академика А.П.Ершова и являющуюся дальнейшим развитием 16-разрядного компьютера Lilith.
Лекция проф. Вирта в Политехническом музее в Москве в отличие от выступлений в других аудиториях была посвящена жемчужине его творчества — языку Оберон (1988), который на долгие годы был предан забвению в угоду рыночным интересам крупнейших компаний мира, заимствовавших без какого-либо упоминания идеи проекта Oberon и во многом обесценивших их. Важнейшим лейтмотивом выступлений Вирта была жёсткая критика нынешней практики преподавания компьютерных наук и технологий. Насильственное превращение университетов в ремесленные училища — печальные реалии современного мира. "e;Такой стиль академической жизни нередко противоречит внутренним убеждениям индивидуума, но навязывается давлением извне превратить храмы учёности в хорошо разрекламированные источники доходов, и этот стиль граничит с проституцией"e;, — отмечал проф. Вирт. По мнению швейцарского учёного, именно университеты должны быть лидерами в области компьютерных наук и информационных технологий, а не идти на поводу у индустрии, ставящей коммерческие интересы превыше всего. "e;Посмотрим правде в глаза: разве большинство учреждений образования не оказалось заложниками горстки компаний, чья профессиональная цель состоит в повышении доходов — идёт ли речь о производителях оборудования, программного обеспечения или об издательствах?"e; — столь беспощадная критика в устах великого учёного и педагога заставляет всерьёз задуматься о том, что же на самом деле в мире и у нас в стране творится с формированием интеллектуальной элиты 21 века.
В ходе своих неформальных встреч с преподавателями, чемпионами и призёрами олимпиад и чемпионатов мира по программированию, лучшими программистами страны Вирт отметил, что восхищён тем радушным приёмом, которым встретила его Россия. "e;Россия — страна потрясающих талантов"e;, — подчеркнул профессор Вирт. Он убеждён, что российские школы и университеты при участии профессиональных программистов в состоянии порвать тот порочный круг, который связывает сферу образования и ИТ-индустрию.
Большое турне Вирта, в подготовке которого важнейшую роль сыграл его ближайший сподвижник профессор Юрг Гуткнехт (Juerg Gutknecht), проходил по городам C.-Петербург — Ярославль — Москва — Суздаль — Нижний Новгород — Екатеринбург — Новосибирск — Томск — Москва, где Ярославль и Суздаль были промежуточной остановкой в рамках знакомства Вирта с культурой великой России. В каждом городе проходило по 2-3 рабочих встречи с лучшими программистами страны и ведущими представителями профессорско-преподавательского корпуса, где обсуждались проблемы обучения компьютерным наукам и технологиям наших школьников и студентов, будущих учёных и инженеров, перспективы сотрудничества между Швейцарией и Россией в рамках международного научно-образовательного проекта "e;Информатика-21"e;.
Немного сухой статистики. На лекциях Вирта, посвящённых языку Оберон и анализу инноваций в компьютерных науках за последние 40 лет, побывало в общей сложности около 5 тыс. человек. Число тех, кто не смог попасть на выступления мировой знаменитости, но был в курсе деталей этого визита через друзей, знакомых, Интернет приблизительно в 5 раз выше аудитории слушателей его лекций. После выхода статей в ведущих изданиях страны аудитория Большого турне Вирта увеличилась ещё примерно в 100 раз и составила около 2,5 млн. человек. За время своего турне Никлаус Вирт на поездах и автомашинах преодолел 4594 км, не считая поездок в пригороды С.-Петербурга и Москвы, а также тысячекилометровые авиаперелёты. Для освещения Большого турне Вирта был открыт специальный событийный сайт Oberon2005.ru, на котором за время турне было зарегистрировано около 100 тыс. запросов.
А теперь некоторые субъективные наблюдения. Эдакий портрет мэтра без галстука.
Турне профессора Вирта всколыхнуло студенческое сообщество России. Честно говоря, я даже не представлял, насколько живой отклик это вызовет. И всё же самая расхожая фраза, которую нередко доводилось слышать в те дни — он ещё жив? Вот что поражало людей, а не его мысли, его работы, его энергия, его высочайший профессионализм не только и не столько учёного, сколько инженера экстра-класса. Встречают у нас, как известно, по одёжке. А в этом плане среди массового сознания нашей программистской общественности доминировал ложный стереотип старенького профессора, автора позабытого и позаброшенного Паскаля. Его образ человека, который видимо (по мнению многих) на склоне лет приехал в далёкую Россию разве что раздавать автографы, вызывал неприкрытое сочувствие у "e;истинных"e; бойцов ИТ-индустрии, находящихся не один день под шквальным огнём на передовой и точно знающих, что профессуре с её заумными рассуждениями там делать абсолютно нечего. Понятно, что за час лекции было не так-то просто донести основы своего видения мира до аудитории, по большей части пришедшей только посмотреть на него, автора знаменитого Паскаля. Нельзя сказать, что Вирт смог безоговорочно обратить людей в свою веру, имя которой — наука. И это легко прогнозировалось. Но то, как он сумел заставить людей не слушать, а прислушиваться, не смотреть, а вглядываться, не говорить, а задумываться, меня откровенно поразило. Он сделал великое дело. Сдвинул с места такую глыбину в сознании людей, что убеждён, провожали-то его уже по уму. Кто хотел увидеть, тот увидел. Кто хотел услышать, тот услышал.
С Никлаусом Виртом заочно я знаком достаточно давно. Изредка удавалось переписываться. Помимо его первой знаменитой лекции в МГУ в 1990 г. дважды были мимолётные встречи — в 1996 г. в Новосибирске, при вручении ему звания Почетного доктора Новосибирского университета (то заслуга столь рано от нас ушедшего Игоря Васильевича Поттосина), и несколькими днями позже в Москве, на квартире у Д.М.Сагателяна, бывшего в ту пору организатором и вдохновителем Рабочей группы по языку Modula-2 в СССР и России. (Сейчас Дмитрий Михайлович живёт и работает в США. Вирт очень хотел пригласить его на лекцию в Политехнический, но увы...).
Тем интереснее было во время турне Вирта тесно пообщаться в неформальной обстановке, попытаться соприкоснуться с духовным миром этого великого человека. Глыбина, светоч науки, безжалостный критик на публике, в жизни он удивительно мягкий и обаятельный человек. Излучает мудрость и душевное тепло ("e;Какой он милашка"e;, — так говорили о нём молоденькие студентки, покидая аудиторию питерского ИТМО). Возможно, одним из ключей к пониманию его личности служит тот факт, что его любимый русский писатель — Антон Павлович Чехов. Об этом Вирт поведал в Нижнем Новгороде в ходе небольшой ночной прогулки по красивейшему берегу Волги. Во время одной из бесед Вирт сразил меня и собеседников, к месту и почти дословно процитировав фрагмент из чеховской "e;Дамы с собачкой"e;. Он очень серьёзно относится к утверждению о том, что Москва — Третий Рим. У меня сложилось впечатление, что он рассматривает Россию как едва ли не главную хранительницу вековых традиций мировой духовной культуры, и что отсутствие подобных храмов в компьютерной сфере, в компьютерных науках считает огромным упущением человечества.
С восторгом, буквально затаив дыхание, Вирт слушал акапельное духовное пение в Церкви Ризоположения в Кремле (нам повезло, попали в точности к началу; исполнение в самом деле было неповторимым). Четырьмя днями позже слушали не менее потрясающее духовное пение в Суздале. Выставку сокровищ "e;Кунсткамеры Габсбургов"e;, которую привезли в Кремль и открыли за несколько дней до нашего посещения, смотреть не захотел. Вот ещё, на это тратить драгоценное время — он приехал в Россию, и здесь его интересовали только наша история и культура, которые он впитывал каждой своей клеточкой.
Интересный момент: в туристическом бюро Суздаля нам удалось заручиться помощью обаятельного юного гида по имени Маша. Вирт был потрясён, я — не меньше. Мало того, что она блестяще говорила по-немецки, но и, как сказал мне потом Вирт, всем сердцем любит свой родной город. Готова рассказывать о нём и его богатейшей истории без устали, часами. В течение нашего длительного неспешного путешествия по музеям жемчужины Золотого кольца России Вирт неотлучно был возле неё. Маша до этого не знала о существовании ни профессора Вирта, ни языка Паскаль, но в середине экскурсии созналась мне, что сразу поняла, "e;этот добродушный швейцарец"e; — мировая знаменитость (как ей это удалось — ума не приложу). Уже расставаясь, растроганный Вирт выбрал одну из наиболее понравившихся ему открыток с видом Суздаля и написал нашему замечательному гиду очень тёплые слова на немецком языке.
Ещё один штрих. Сильное впечатление на Вирта произвёл колокольный перезвон в суздальском Кремле. Был единственный за всю первую половину турне ясный тёплый день (24 сентября). Будто судьба решила сделать такой невероятно щедрый подарок: всё великолепие храмов древнего города по-царски оттеняла тронутая красной позолотой осенняя листва. Если говорить о трапезе, которая тоже даёт интересную характеристику человеку, то в отношении напитков Вирт крайне непривередлив: предпочитает чай, минеральную воду, на крайний случай — кофе-эспрессо. Из алкоголя жалует красное сухое вино; очень ему нравится грузинское красное полусладкое (Хванчкара, Киндзмараули). Любит борщ. Вообще, неравнодушен к хорошим супам. С огромным аппетитом ест шашлык и является тонким ценителем настоящих сибирских пельменей.
Несмотря на свой почтенный возраст Вирт оказался очень выносливым человеком (в плане выпавшей на него гигантской нагрузки, а ведь мы с Ф.В.Ткачёвым из Института ядерных исследований РАН постоянно сменялись — и то падали с ног от усталости). Лишь в один из дней (19 сентября) он выглядел крайне утомлённым. То был день открытия в МГУ 1-й Международной конференции по ИТ-образованию. Помимо своего доклада Вирт потом несколько часов допоздна провёл на круглом столе в МГУ, где не одна сотня студентов из тех, что сидели в аудитории факультета ВМиК и стояли в проходах, добивала его многочисленными вопросами. Его друг, Алексей Недоря, в гости к которому в Ярославль Вирт совершил немыслимый тысячекилометровый вояж по дороге из С.-Петербурга в Москву и где отведал баньки и русских блинов, помог увезти знаменитого профессора в гостиницу, а то его просто бы растерзали на "e;тысячу маленьких медвежат"e;.
Генеральный план Большого турне по России Вирт разрабатывал лично. Честно говоря, меня поразило, сколь много внимания он при планировании уделял всевозможным нюансам. А ведь задача увязать интересы, сроки и ресурсы всех тех, кто помогал в организации визита, была очень непростой. Спонтанно возникшая в конце августа идея исторической лекции в Политехническом была доведена до реализации в невероятно сжатые сроки. Не обошлось, конечно, без досадных накладок, но результат стоил наших усилий. Вирт сумел за несколько дней подготовить специально для этого события очень важное и интересное выступление.
В Политехническом музее, уже после завершения лекции и продолжительной пресс-конференции, Вирт сделал запись в книге почётных гостей музея и отправился на экскурсию. Особенно его поразила одна демонстрация. Он от души аплодировал виртуозу, который показал мастерство солирования на терменвоксе, удивительном изобретении Льва Сергеевича Термена, создавшего в России в 1919-1920 гг. первый в истории электронный музыкальный инструмент. Звук на нём возникает не от касания, а только от движений рук исполнителя в пространстве перед специальными антеннами. При этом со стороны кажется, что звук возникает из ниоткуда. Вирт попробовал что-то подыграть себе сам, но смутился от не очень-то мелодичных звуков, выходивших из-под его неискушённых рук.
Больше всего Вирт хотел попасть в музей ВВС России в подмосковном Монино. Те, кто знает его юношеское увлечение авиамоделизмом, проект OLGA и преклонение перед совершенством аэрокосмических разработок, легко поймут, почему в донельзя загруженной программе были выделены почти два полных дня (22 и 23 сентября) для посещения второго по величине в мире авиационного музея под открытым небом и для запуска беспилотных самолетов в Егорьевске. В Монино Вирт не просто слушал интереснейшие рассказы импровизированного гида — действующего лётчика, руководителя местного аэроклуба, — он уточнял, почему не шли в серию те или иные перспективные разработки, опережавшие время, несколько раз переспрашивал о конкретных примерах конкуренции в этой области между Советским Союзом и США. Было видно, что тема противостояния имперским амбициям Америки его весьма и весьма волновала. На обратном пути, уже после мимолётного визита в редакцию журнала "e;Мир ПК"e;, Вирт обратился ко мне с вопросом: почему многие в России смотрят на Америку снизу вверх? Что я мог ему ответить? Печально, но мы пожинаем горькие плоды безвременья последних двух десятилетий.
В ходе московской части турне, стараясь не одолевать Вирта расспросами о технических деталях Оберона и других его проектов, я выбирал такие темы, которые бы не утомляли, были бы для него комфортны. С огромной теплотой Вирт рассказывал о своей семье и показывал семейные фотографии жены, детей, внуков. Наиболее интересной оказалась тема взаимосвязи, взаимопроникновения различных языков... не программирования, а обычных языков народов мира. Его любовь к изучению нашего русского языка для многих давно уже не секрет, но впечатляет, как глубоко он пытается в этом разобраться. Особенно во всевозможных исключениях, которые в нас, носителях языка, уже давно сидят на уровне подсознания. Однажды мне с гордостью признался, что сказал несколько непростых фраз служащей в гостинице, и та его легко поняла.
Думаю, ему, да и не только ему, хотелось бы, чтобы тот визит в Россию не прошёл бесследно и помог бы многим в нашей стране осознать, какой богатейший пласт компьютерной культуры был от нас и от остального мира скрыт все эти годы. Как было бы здорово, если бы мы, подобно той служащей отеля, смогли понять, что же хотел Вирт донести до нас, отважившись на склоне лет на такой смелый и рискованный шаг — на Большое турне по необъятной России.
Материалы к Большому турне проф. Вирта (2005)
|
